И начались они с того, что в руки режиссера Михаила Калатозова случайно попали гранки журнала «Театр» с пьесой Виктора Розова «Вечно живые». Уже на следующий день режиссер стоял в дверях коммунальной квартиры, где жил драматург.
Розова вид незнакомца удивил: хорошо и дорого одет — раньше такие гости сюда не заглядывали. Однако Калатозов быстро объяснил, что пришел именно к нему.
Мол, пьеса произвела такое впечатление, что он хотел бы предложить автору сделать по ней сценарий. «Я немедленно согласился, — вспоминал Розов. — Но поскольку никогда не писал сценарии, признался, что не знаю, как это делается…»
Помочь начинающему сценаристу справиться с кинематографическим языком взялся Калатозов, и постепенно взятая за основу пьеса изменялась, в ней появлялись новые сюжеты.
Так появилась и утренняя прогулка влюбленных Бориса и Вероники; и сцена, как Вероника бежит проводить любимого; и смерть Бориса; и попытка самоубийства Вероники и спасенный ею мальчик. «Я написал все реплики, которые говорятся, печенье, которое бросают под ноги, решетку, через которую смотрит Вероника… — вспоминал Розов. — Потом выдумал, что перед смертью герой представляет свою свадьбу».
В судьбе картины «Летят журавли» много совпадений. Кстати, «значительные изменения первоначального замысла» были непременным условием киностудии, взявшейся за производство картины. Работой сценариста на «Мосфильме» оказались довольны, однако при обсуждении члены худсовета рекомендовали внести коррективы. Предполагалось, что картина начнется со сцены, как москвичи разных возрастов — пары молодых влюбленных, пожилые супруги — едут в машине.
Эдакая картина всеобщей любви, счастья. Но директору студии показалось, что это «случайное начало», и поскольку все эти люди потом не «втянуты» в историю, лучше их вообще убрать. На этом обсуждении Пырьев и посоветовал Калатозову начать картину так: «Было бы правильнее, если бы в предрассветный час вы экспонировали ваших героев в какой угодно сцене, и мы почувствовали бы, как эти люди были счастливы, как была сильна их любовь…»
И в июле 1956 года сценарный отдел «Мосфильма» дал заключение по литературному сценарию Розова, позволявшее запустить картину в производство. Правда, отмечалась спорность сцены, «в которой Марк овладевает Вероникой…». Эти слова оказались пророческими: когда фильм «Летят журавли» вышел на экраны, некоторые зрители ругали Веронику. А Никита Хрущев был настолько возмущен ее предательством, что обозвал ее девушкой легкого поведения…
«Моя Вероничка… — говорила о своей героине Татьяна Самойлова. — Более трагичного существа я не знала. Я ей сопереживала, старалась выразить ее и сделать наиболее интересной, сложной, сердечной…» Только изначально «наполнять» Веронику должна была другая актриса — Елена Добронравова. Однако оператор Сергей Урусевский попросил обратить внимание на молодую Самойлову...
Поначалу Виктор Розов, которому казалось, что юной актрисе не одолеть роль, но, посмотрев фильм, признался Самойловой: «А вы меня победили…» В роли Бориса Калатозов сразу увидел Алексея Баталова.
Оператор работал, как маг. Все были заворожены общим делом. И главным был, конечно, Урусевский, который для съемки каждого кадра выдумал необычные приспособления. Чтобы снять ставшими классическими кадры, как Баталов стремительно бежит по винтовой лестнице к Самойловой, в павильоне была построена декорация лестничного колодца трехэтажной высоты, внутри которой стоял железный столб с прикрепленной к ней операторской люлькой.
Чтобы снять панораму прохода разведчиков, Урусевский часами в промокшем ватнике и огромных солдатских сапогах лежал на листе кровельного железа, на котором его с камерой таскали по липкой грязи.
Наблюдая за такой самоотверженной работой оператора, не жаловались на свои тяготы и актеры. Татьяна Самойлова до последнего момента скрывала, что тяжело заболела — у актрисы начался туберкулез. Знал о ее секрете только Баталов.
Но во время съемки эпизода, когда она взбегает по лестнице в разгромленный бомбой дом родителей, актриса от слабости упала в обморок. Несмотря на протесты режиссера, уже на следующий день Самойлова была снова на площадке. «Тане продували легкие и через каждые три часа делали уколы…» — вспоминал Баталов.
Кстати, и ему съемки фронтовых эпизодов стоили здоровья. И в один из дублей партнер потянул Баталова за собой — «Борис» упал лицом в воду, где торчали обрубленные ветки кустов, и одна из них разодрала ему лицо.
«Очнулся, а вместо лица месиво грязи, грима и крови…» — вспоминал он. Артиста отвезли в ближайшую больницу. «Пока главный врач зашивал мой разорванный нос и другие дырки, я думал о том, что с кино закончено», — рассказывал актер. Однако операция прошла настолько удачно, что от той травмы не осталось и следа.
Уже на первом показе для художественного совета, состоявшемся на «Мосфильме» в конце августа 1957 года, стало понятно: «Летят журавли» ждет большая судьба. Все члены худсовета говорили о фильме только восторженные слова.
Лауреат двух сталинских премий режиссер Григорий Рошаль признался: «Это огромная удача… Мы все были счастливы и зареваны». «Мне кажется, что картина не просто хорошая, не просто великолепная, а я просто считаю ее поразительной», — говорил режиссер Сергей Юткевич.
Но еще больше лестных слов в адрес съемочной группы сказал Михаил Ромм: «Картина мне понравилась, хотя это не то слово. Это не только лучшая картина Калатозова, по-моему, это и гордость нашей студии… Выходишь после этой картины каким-то помолодевшим… Это кинематограф, о котором мы часто мечтаем…»
На том же худсовете все в один голос расхваливали достоинства юной Самойловой. «Очень хорошо работают актеры, особенно девушка Самойлова, — не удержался Ромм. — В ней есть какая-то великолепная актерская загадка».
Но вот была бы эта мировая слава, если бы опять не роль случая? 20-летний француз Клод Лелуш, начинающий оператор-документалист, из чистого любопытства попал на «Мосфильм» и оказался на съемочной площадке Калатозова. В тот день он решил стать режиссером.
Вернувшись в Париж, он позвонил совершенно незнакомому человеку — директору Каннского фестиваля — и сказал, что видел великолепный фильм, который необходимо пригласить на фестиваль. Очень скоро отборщик Канна отправился в Москву, и «Летят журавли» включили в конкурс. С 1957, когда на экраны вышли «Летят журавли», в советском кинематографе появилась новая точка отсчета. Никто и никогда до них не говорил о войне таким языком…
Что было дальше? Гран-при «Золотая пальмовая ветвь», мировая известность Татьяны Самойловой. Еще два года после того, как прошла международная премьера картины, в Госкино присылали депеши из Америки, Англии, Франции с просьбой отпустить актрису сниматься в западном кино.
Но советские чиновники свою актрису «берегли» и придумывали за нее отказы: мол, болеет, мол, занята. Возможно, если бы не это обстоятельство, Самойлова еще не раз оказалась бы главной звездой Канна…
Подготовила О.К.
Источник: 7days.ru