Молодая девушка, выписавшись из больницы, пришла наниматься в «прислуги». Как она рассказала новой хозяйке, у нее болели ноги и «переломило» всю спину… дворник ее прямо «с места» отвез…
На вопрос - не камни ли она на прежнем месте ворочала? - служанка сказала, что весь день работала, не отдыхая. В 6 часов подъем, в 8 должен быть горячий завтрак на столе… В первый раз ставила самовар для молодых господ, а там и барин вставал. Опять самовар, на стол горячие булочки надо подать; затем чистка сапог…
Да и успеть надо на угол для него сбегать за свежей газетой. После ухода троих барышень вновь - чистка обуви и одежды. В 12-м часу нужно домочадцам кофе подавать. Между делом - убрать комнаты, заправить лампы, погладить платья.
И так весь день… Завтраки, обеды, ужины; часто господа отправляют в лавочку: то папиросы закончились, то пиво. На кухне горы посуды, а тут опять просят чай, кофе… А еще гости и друзья… Опять подавай на стол… «… к 12 ночи ног не слышишь. Только заснешь, звонок: кто-то из барышень вернулся домой. Потом – молодой господин «с балу» пришел…»
История эта была освещена в журнале «Огонекъ» (1908) Натальей Нордман (писательница Северова(псевдоним), второй женой художника Ильи Репина… Северова, выслушав рассказ девушки, признала, что той приходилось трудиться в сутки по 20 часов… Ну, и жизнь такой девушки, пришла к выводу Нордман, - как правило, приехавшей из деревни, была безлика и мрачна в господском доме…
Что же касается самой Нордман, то ее интерес к нелегкому труду прислуги легко понять, ведь сама она сторонницей суфражистского движения (предоставление прав женщинам), а еще она увлекалась вегетарианством… Хотя была не безгрешна, слуги частенько замечали, что в отсутствии супруга она могла съесть бутерброд с мясом. Многие друзья считали ее слишком экзальтированной.
Кстати, не для кого не было секретом, что Нордман, адмиральская дочь (отец-адмирал русского флота Бернхард (Борис) Нордман), когда ей был 21 год, с подругами убежала в Америку, где трудилась на разных работах. Мать отказалась дочь принять, когда та вернулась домой, и Нордман поселилась у дальней родственницы, княгини Марии Тенишевой. Ну, а потом судьба свела Нордман с Репиным, на целых 15 лет.
Большую часть жизни супруги провели в усадьбе «Пенаты» (бывш. Куоккала) Курортного района Санкт-Петербурга. Усадьбу назвали «Пенаты» в честь римских богов-хранителей домашнего очага. Любопытно, что Наталья в этом родовом гнезде уравняла прислугу с именитыми гостями, заставляя гостей самим себя обслуживать.
На обед в «Пенатах» подавали простую еду, отчего знакомые Репина смеялись, говоря, что художнику приходилось у друзей «перехватывать» что-то явно посущественней «сена».
Нордман ограждала своего мужа всячески его от коллег и посетителей, но делала это нарочито публично и напоказ.
Ну, а на Рождество, приезжая в Москву в гости она первым делом долго поздравляла всю прислугу, сокрушаясь, что богачи даже праздник у бедных отобрали… отчего ее, известный всем, супруг краснел и смущался…
В той же статье в журнале, с чего мы начали разговор, Нордман задалась вопросами: «…еще 50 лет назад слуги назывались “смердами”, так и в официальных бумагах. Теперь их наименование “люди” также отживает свое время и лет через 20 будет казаться диким. “Если мы „люди“, то кто вы?” — спросила меня молодая горничная…»
Но, как известно, Нордман ошиблась. Черед девять лет после напечатанной статьи произошла революция в России, и жизнь «низов» резко изменилась…
Однако, вернемся к нашей истории. Говоря о прислуге, выделяют два периода – до отмены крепостного права и после. Первый период давал «благородиям» возможность не ограничивать себя в количестве рабочих рук. Есть брать деревню, то большие семьи, как правило, обходились без домашней прислуги. Ну, а те, что побогаче – помещики, дворяне, как говорили, на «вольных хлебах», имели в своем распоряжении дворню.
Из книги «Рассказы бабушки» Дмитрия Благово известно, что в имении служили дворецкий (стоял во главе прислуги), экономка (ключница), были лакеи-слуги, выполнявший разные поручения, камердинер – «комнатный слуга» - часто еще и личный помощник.
Еще, разумеется, управляющий имением, всякие мастеровые, егеря, псари, кучер, да не один. Как минимум несколько «девок» (они же сенные девушки, от слова сени). Девки не имели четко прописанных обязанностей и выполняли разные поручения. Все скотные дворы обслуживались деревенскими мужчинами и женщинами. «… в больших домах бывало по 200 человек прислуги, ежели не более…»
А в некоторых усадьбах, чтобы «избавить господ от такого труда как отворять и затворять двери, возле каждой комнаты сидел слуга».
Число усадеб крупных, а также средних и мелких дворян в провинции увеличилось со второй половины XVIII веке.
Это произошло вскоре после освобождения дворян от обязательной государственной службы согласно Манифеста императора Петра III (1762 г.).
Ну, а позже Екатерина II подтвердила привилегии дворянского сословия в «Жалованной грамоте дворянству» (1785 г).
Изменения произошли только при Павле I, который подверг изменениям «дворянскую вольницу» (1798 г).
Но, именно в период «раскрепощения» дворян после принятия Манифеста, стали расти как грибы по всей России усадьбы, в которых жили, создавали семьи и воспитывали детей. Так, на одной территории жили люди из разных миров – образованные дворяне и неграмотные крестьяне. Но надо сказать, что отношения между господами, их «благородием» и слугами не везде было одинаковым.
Есть воспоминания дворянок, из которых следует, что хозяйкам приходилось жить в усадьбе (и не только) в напряженном графике. С нашим сегодняшним «дети—садик—школа— работа—дача—секции— еще же муж есть» нельзя даже сравнивать… Конечно, это как сказать, если учитывать разное материальное положение в наших семьях… где наличие прислуги далеко не редкость…
И все же… «Управлять домом, прислугой, большой семьей было нелегко» — пишет Надежда Вощинина-Киселева в своих воспоминаниях о дореволюционной жизни в большом купеческом семействе, где за все отвечала ее бабушка. «Вставала бабушка в 5-6 часов утра, делала в кухне распоряжения насчет приготовления завтраков, обеда и ужина и отправлялась в церковь – почти каждый день».
Как писала купчиха Вощинина, бабушка строго следила, как расходуются продукты на кухне, проверяла кладовую на предмет там порядка, принимала ежедневные отчеты от кухарки и следила за качеством блюд. Если учесть, что пищу принимали обычно до 5-и раз в день, труду кухарки не позавидуешь.
Что же касалось рынка, то бабушка купчихи Вощининой с горничной отправлялась туда сама; ходила по рядам и покупала, что ей нужно…
Принято считать, что дворянки за городом только устраивали приемы и балы… Ан, нет… Пока мужья отдавали долг Отечеству.
И в военном, судебном, а еще в торговом, думном деле — в городах, их жены управляли поместьями.
Кстати, в отличие от стран Европы того времени — женщины в России могли владеть недвижимостью. В этом плане они обладали независимостью от отцов, мужей и сыновей, что для просвещенной Европы было делом немыслимым.
А в воспоминаниях Никорлая Селивановского о своей матери, можно прочесть, что «…народонаселение (дома) все состояло из женщин.
Первую роль после хозяйки дома играла Матвеевна… она смотрела за хозяйством, а еще выдавала муку... припасы...
Кормила меня, крестила всех детей, вечерами малышам рассказывала сказки…»
Если верить статистике, в среднем, среди прислуги женщин было 38,6%, в возрасте 20-39 лет. Примерно столько было девочек, возраст – до 19 лет, около 20% - женщины от 40 до 60 лет и 6% - после 60 лет… Чаще это были жены кучеров, поваров и садовников.
Однако жизнь дворовых была непредсказуема. Так, мещанка Вера Д. Дегтярева вступала часто в споры с горничной Малашкой, они ссорились и говорили на повышенных тонах. В журнале «Огонекъ» (1908 г.) было приведено объяснение поведения прислуги, сказанное одной кухаркой: «…как это ожгешь барыню словцом, так и отступится. А то хуже лошади загоняет».
Провинившегося слугу можно было побить. А, чтобы не марать руки, иногда господа «недобрую» прислугу отправляли в полицейскую часть с запиской, где были описаны его (ее) прегрешения. Так, в своих воспоминаниях Екатерина Сабанеева, жена начальника канцелярии Киевского генерал-губернатора, писала, что «…одна из сенных девок ее прабабушки, Пелагея была крива на один глаз… -Пелагеюшка, отчего у тебя глазок кривой? – все задавали ей вопрос. Она отвечала: - это, сударыня-барышня, прадедушка ваш Алексей Ионович изволили выколоть…»
Прадедушка тиранил и своих близких; вспоминала Сабанеева. Так, считала она, что умопомешательство прабабушки произошло оттого, что прадедушка ее чем-то «сильно оскорбил» в результате семейной драмы. А у юродивой (глупой) Дарьи, жившей в поместье, странности начались с тех пор, как прадедушка мемуаристки ее «чем-то напугал».
«Балы, красавицы, лакеи, юнкера…» вальсы и пресловутый хруст французской булки, несомненно, имели место в России. Однако налаженная жизнь дворян, помещиков не приуменьшала их капризы или гнев, а то и насилие господина (госпожи), которые могли бесповоротно изменить судьбу человека.
Давно стало нарицательным имя Салтычихи (Дарья Салтыкова), богатой помещицы (обладательница поместий в Московской, Вологодской и Костромской губерниях), в имениях которой при подозрительных обстоятельствах погибли 138 крепостных, из которых 50 официально считались «умершими от болезней», пропали без вести 72 человека.
Следователи обвинили ее в убийстве 75 человек (в отношении 38 человек все доказательства имелись). Решением Сената и императрицы Екатерины II в 1768 году она была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к смертной казни, но позже мера наказания была изменена на пожизненное заключение в монастырской тюрьме, где осуждённая и умерла, проведя там больше 30 лет.
Нет ни одного свидетельство о том, что Дарья Салтыкова раскаялась в содеянном.
Дворовые всегда должны быть рядом, «под рукой». Их селили, что называется, по «углам». Так, "угол", предоставляемый прислуге, считался натуральной частью оплаты за их труд. К примеру, няня жила в детской (отдельная кровать для неё полагалась не всегда, она спала и на полу, и на поставленных в ряд стульях и т.д.), кухарка спала прямо на кухне (где придётся и как получится).
Ну, а горничная - на сундуке, кушетке или полу в прихожей. Своего помещения у прислуги не было, поэтому об уединении отдыхе, гостях речи не шло.
Дворянка же Е. Янькова из книги «Рассказы бабушки» замечала на склоне лет: «…самой-то не верится, куда такое множество народа держать, а тогда так было принято».
По словам иностранцев, посетивших Россию, в богатой помещичьей усадьбе было от 400 до 800 человек слуг.
В усадьбах держали помимо прочих слуг - парикмахера, модистку, два или три повара.
А еще и поварят; у некоторых были свои музыканты, еще песенники… человек по десяти.
Не стоит забывать, что каждая усадьба принимала под своей крышей родственников – холостяков, разных племянниц и племянников, бабушек и мамушек, разных приживалок… Намного позже натуральность в хозяйствовании стала отпадать… Не было смысла держать столько людей… Что-то можно было продать, купить, сшить, да и иметь дома своего лекаря перестало быть надобным.
В XIX в. помещики и дворяне стали более практичными. Они начали строить при усадьбах винокуренные, кирпичные, а также мыловаренные, стекольные, бумажные и другие предприятия. Князь Н. Юсупов, например, открыл в усадьбе «Архангельское» прядильные и суконные фабрики.
Общение и жизнь в усадьбе в какой-то степени были монотонными и однообразными, но с апреля по ноябрь обычно городская семья жила в деревне. Помещицы и дворянки-соседки в свободное время любили играть в карты… Для многих «сонность» сельского быта была неведома.
Княгиня Екатерина Квашнина-Самарина, прослужившая около 40- лет начальницей в Училище ордена Святой Екатерины (для благородных девиц) Санкт-Петербурга, в своих записках отмечала, что дворяне «средней руки» жили в деревне почти безвыездно.
Например, в «Журнале» купеческого сына Ивана Толченова (вторая половина XVIII в.) единственная в их с женой жизни поездка в Петербург описана с точностью до часа пребывания. Еще такой факт. Павел Нащокин, друг А. Пушкина, в своих дневниковых заметках поведал, как его отец с семейством путешествовал из воронежского села в Москву.
Как правило, ехало несколько карет, «…нагруженные детьми разных возрастов и принадлежащими к ним мадамами, няньками, учителями и дядьками…» За ними следовали иностранные повара с женами и детьми, архитектор, аптекарь, буфетчик, камердинер батюшки… Далее - высокие брички, «…набитые бабами, девками, коробками, перинами, подушками…» Пешком шел молодой народ, т. е. лакеи, музыканты, официанты…
Кованный сундук с сервизом на 40 персон (жалован отцу Екатериной II) тащили 16 лошадей… что приводило юного Нащокина в изумление и восторг, ведь это было большое приключение для всех. Только одних лошадей брал отец Нащокина в дорогу не меньше 150-и.
Начиная с XVIII столетия вельможи соперничали друг с другом в роскоши, и первенствовал в соревновании тщеславий граф Петр Шереметев, сын петровского фельдмаршала. К тому же, он женился на единственной дочери богача князя A. Черкасского, Варваре, камер-фрейлине высочайшего двора. Кстати, поначалу она была сосватана за сатирика А. Кантемира, но тот отказался от этой женитьбы.
Так, что приданое в 70 000 душ крестьян перешли к графу Шереметеву. Никто из фаворитов двора не был безгрешен. Состояние их пополнялось не только за счет женитьбы (замужества), но и за счет воровства. Многие закрывали глаза на разницу между собственным кошельком и российской казной.
Писатель Владимир Новиков в книге «Остафьево: Литературные судьбы XIX века» замечает: «Русская классическая литература — от Г. Державина до И. Бунина — тесно связана с жизнью дворянской усадьбы.
В „деревне“ жили прототипы их героев.
И, разумеется, отношения между господами и прислугой были разными. К примеру, автор книги ссылался на то, что мать писателя И. Тургенева, Варвара Петровна, не была такой уж страшной «крепостницей». Она платила жалованье слугам, многое им прощала, хотя была «владелицей» их судеб.
Новиков описал 26 усадеб, на страницах его книги фигурируют писатели, поэты и драматурги И. Крылов, Е. Баратынский, Ф. Тютчев, А. Хомяков, А. К. Толстой, С. Аксаков, А. Островский, Л. Толстой, А. Чехов и др.
Не все крепостные мирились с положением вещей в поместье, где царило бесправие и произвол. Крестьянин мог сбежать или подтолкнуть других на бунт против помещика. Регулярно случались нападения на господ. На 1842 год пришёлся пик недовольства крестьян: всего за год убили 15 помещиков. Убийство было крайней мерой, гораздо чаще крепостные просто старались проучить барина.
Существует предание о том, как в Полтавской губернии крестьяне выпороли на конюшне своего барина, камергера императорского двора Петра Базилевского, который нещадно требовал работать крепостных баб и мужиков, что называется, не разгибая спины. А потом взяли с барина расписку, в которой он клялся не рассказывать о произошедшем и не наказывать участников расправы.
Правда, по округе ходили слухи, что вельможа не угомонился, и крестьяне опять пороли его… Часто, преданные слуги — няньки, камердинеры, горничные, ключницы — старились вместе со своими хозяевами и принимали их последний вздох либо сами умирали у них на руках.
Существует легенда, что историк, географ, экономист и государственный деятель Василий Татищев, последние годы жил в подмосковном (не в пушкинском!) Болдине, уже умирая, напомнил родным, что в сарае на леднике лежит начатая телячья нога, которую следует употребить для поминок.
А. накануне, плохо себя чувствуя, он мастеровых, заставил копать могилу в фамильном склепе. Поглядел на свое будущее пристанище и попросил священника на следующий день заглянуть к нему и причастить. В тот же день Татищеву привезли награду – орден Александра Невского. Василий Никитич приказал вести его обратно, потому что он умирает. На следующий день его не стало. Среди хоронивших Татищева были не только его близкие, но и крестьяне из всех окрестных деревень.
Сейчас имя Татищева подзабыто, но когда-то царь Петр выделял его из плеяды молодых офицеров за жесткий характер и образованность. Он вел исторические и географические исследования. Он, по сути, основал Пермь и Екатеринбург, где создавал горные заводы; интересовался вопросами государственного устройства. Татищев пережил правление 6-и государей — Петра Великого, Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны, Иоанна VI, Елизаветы Петровны. И всякий раз за свой характер, смелось и бескомпромиссность подвергался опале.
Историк Д. Корсаков считал, что "Наряду с Петром Великим и Ломоносовым Татищев являлся в числе первоначальных зодчих русской науки".
О. К.
https://aif.ru/society/history/chernaya_vdova_saltychiha_krasavicu-dvoryanku_proslavili_zverskie_ubiystva http://www.razlib.ru/istorija/rossija_krepostnaja_istorija_narodnogo_rabstva/p4.php https://valerongrach.livejournal.com/1165012.html https://www.autoparus.by/publication/163751 https://kulturologia.ru/blogs/201017/36388/ https://pikabu.ru/story/iz_zhizni_dorevolyutsionnoy_prislugi_8112448 https://www.domgogolya.ru/science/researches/202/ https://otevalm.livejournal.com/5610605.html https://www.yapokupayu.ru/blogs/post/kak-zhilos-dvoryankam-aristokratkam-v-tsarskoy-rossii https://history.wikireading.ru/132685 https://godliteratury.ru/articles/2021/04/28/pervyj-istorik-imperii-petrovoj-335-let-nazad-rodilsia-vasilij-nikitich-tatishchev Из книги Н.Л. Пушкарёвой «Частная жизнь русской женщины».