Долго грустить Тане не пришлось: из Берлина приехал Ваня. Его направили сначала на Московский автомобильный завод.
Она устроилась туда машинисткой. А через год, когда мужа перевели в Ярославль, Таню приняли в драматический театр имени Федора Волкова. И все было бы отлично, если бы не тридцать седьмой год.
Ночью явились люди в форме НКВД и забрали мужа. – Он – враг народа, стал немецким шпионом, – сказали ей.
Она вернулась в Москву, где ее уже успели забыть. И вовремя: вскоре стали забирать и жен «врагов народа». Ни одной минуты она не верила, что ее муж – изменник. Все надеялась: разберутся – его отпустят. Пока ждала, о другом и думать не могла.
А когда поняла, что Ваня не вернется, заниматься устройством личной жизни посчитала поздно.
– Татьяна Ивановна, – звонили ей со студии, – приезжайте, на вас хочет посмотреть режиссер. – А чего на меня смотреть? – отвечала она. – Все знают, как я неказиста. Пришлите лучше сценарий, я ему сцену сыграю – тогда и посмотрит!
Пельтцер снова работала в театре. А потом перешла в труппу театра миниатюр. Его открыли в помещении бывшего театра Вс. Мейерхольда.
В книге Елизаветы Уваровой Татьяне Ивановне посвящено несколько страниц. «В сороковом году, – читаем в ней, – в театре миниатюр появилась блестящая актриса Пельтцер. Она играла бытовые, характерные роли в маленьких пьесках».
И еще из этой книги: «Актриса смеялась над своими героями, но в чем-то и сочувствовала им. В них было нечто неотразимо привлекательное».
В Театре миниатюр Татьяне Ивановне пришлось пережить трудные дни. Началась война, и Пельтцер вызвали в отдел кадров. – Только что получили распоряжение – выявлять всех лиц немецкой национальности. Готовится их высылка. – Куда? – В Якутск или Магадан – туда, где похолоднее. – А как же театр? И с отцом что станет? Его тоже – в ссылку? Он же только что Сталинскую премию получил…
Спасать Пельтцеров – отца и дочь в Моссовет отправилась делегация – Мария Миронова, Петр Алейников, Рина Зеленая, Борис Андреев. Перед такой защитой бюрократия устоять не смогла: Ивану Романовичу и его дочери выдали охранные грамоты. Сыграв премьеру первой военной программы «Смелого пуля боится, смелого штык не берет!», Пельтцер вместе с театром отправилась на гастроли. А осенью сорок второго года выехали на фронт с программой «Вот и хорошо!»
В ноябре 1942 года Театр миниатюр в столице открыл новый сезон. Зрительный зал занимали люди в гимнастерках. В этом же году Театр миниатюр закрыли. Пельтцер снова осталась без работы. Кто-то посоветовал ей пойти в театр Сатиры. – Заполните анкету, – предложили ей в отделе кадров. В графе «производственный стаж» Татьяна Ивановна написала: «На сцене с 1914 года. Когда мне исполнилось десять, сыграла Сережу Каренина в частной антрепризе в Екатеринославле. Вот и считайте, сколько стажу».
На вопрос: «Какое высшее учебное заведение окончили?», ответила: «Никакое. Учил меня отец. Он еще до революции вел свою школу актерского мастерства и держал собственную антрепризу в Харькове, пока и то, и другое не прикрыли».
В театр Сатиры ее приняли. Здесь она проработала тридцать лет. Здесь она сыграла один из лучших своих спектаклей «Доходное место» Островского.
Ставил его Марк Захаров. Как режиссера, по-моему, его тогда вовсе не знали. Кто-то видел его в театре миниатюр – он играл там. Кто-то слышал по радио в «Добром утре» – он читал там свои рассказы. Рассказы замечательные, которые шли от лица чуть придурковатого героя. Помните, как он пересказывал «Мужичка с ноготок»? Словно все описанное случилось с ним. «А на кой тебе? – спрашиваю. А он мне: «А тебе кой?».
Так вот, Татьяна Ивановна, получив в «Доходном месте» роль Кукушкиной, возмутилась: – Что же это такое?! Как только человек ничего не умеет делать, так сразу и норовит заняться режиссурой! Но репетировала с Марком Анатольевичем отлично и сыграла Кукушкину блестяще.
Он казался фильмом на сцене: короткие эпизоды, быстрая их смена и крупные планы. Говорят, говорят герои меж собой, вдруг один из них – на этот раз Татьяна Ивановна – встает из-за стола, подходит к рампе и повторяет последнюю фразу, обращая ее к залу: – Мы, говорит, не хотим брать взяток! Хотим жить одним жалованием. Да после этого житья не будет!
Фурцеву, тогдашнего министра культуры, такое «Доходное место» привело в ужас, и она запретила спектакль. В 1943 году Татьяна Ивановна сыграла свою первую роль в кино – маленькую, фактически эпизодическую, но со словами! Ее мещанку в фильме «Свадьба» и разглядеть-то трудно, но начало было положено.
За свою жизнь Татьяна Ивановна снялась в восьмидесяти пяти фильмах – число рекордное! Одна из любимых ролей – мать в «Иване Бровкине». Пельтцер готовилась к ней с особой старательностью, выверяя каждое слово, каждую реплику.
Уговорила режиссера, чтобы ее героиню звали не Серафимой, а Евдокией. – Серафима – из другой оперы, а тут именно Евдокия, у которой сердце исходит тревогой за сына! Последние пятнадцать лет жизни Татьяна Ивановна работала у Марка Захарова в Лейкоме. – А что? Записаться в семьдесят три года в комсомолки – самое время! Здесь она сыграла свою последнюю роль – в восемьдесят восемь лет!
Специально для нее драматург Григорий Горин ввел в пьесу «Поминальная молитва» персонаж – трогательную «тетушку», которая не может жить без родных и близких. Пельтцер появлялась в этом спектакле почти перед его финалом, на несколько минут.
Она приходила на встречу с любимым зрителем, чтобы попрощаться с ним. И однажды попрощалась навсегда.
Татьяна Ивановна Пельтцер – советская российская актриса театра и кино. Народная артистка СССР, лауреат Сталинской премии третьей степени.
О.К.
По материалам воспоминаний Глеба Скороходова.